Лиза О`Нил - Повезло

– Эва!

Голос эхом отразился от бетонных стен. Джордан ковылял по коридору в поисках хозяйки. Тело протестовало против того, что все спаривание полетело к чертям. Выругавшись, Джордан пошел дальше и наконец обнаружил Эву в той комнате, где она осматривала Финна.

Может, она и стояла спиной, но, судя по врезавшейся в Джордана волне злости, явно ощутила его присутствие.

– Эва, я ценю твое желание помочь, но… – Фраза оборвалась полузадушенным звуком, когда Эва обернулась, держа в руках что-то подозрительно похожее на шприц для подкожных инъекций. – Слушай, ты же не серьезно. – Или серьезно? – В смысле, есть же какое-то… правило, запрещающее тебе практиковать на людях.

Он переступил с ноги на ногу. Ступня приклеилась к линолеуму. Джордан вытер бы вспотевшие руки о штаны, но и без того уже страдал от унижения.

– Ты же адвокат, вот ты мне и скажи, – парировала Эва и почти неуловимо надавила на поршень шприца.

Из кончика иглы выстрелила струйка жидкости.

– Ага. – Вот с этим сосущим звуком весь его тестостерон улетучился начисто. – Ну, первое, что приходит в голову… нет, нет – я совершенно уверен, что твоя лицензия позволяет тебе исключительно ветеринарную деятельность. Разве что у тебя есть какая-то медицинская степень, о которой я не в курсе.

Он быстро оглядел стены, наполовину боясь, что найдет соответствующий сертификат.

«Черт. Ненавижу швы».

– Джордан. – Эва склонила голову набок. – Ты боишься, что именно я стану тебя зашивать – или швов вообще?

Вопрос с подвохом. Прямо как тот, про вес. Куда ни кинь – везде клин. В первом случае Джордан оскорбит ее, во втором – выставит себя тряпкой.

А когда речь о докторах и иголках, он очень даже тряпка.

Холера забери ту чертову раскладушку.

– Гм. Ну, немного и то, и другое.

Учитывая вопрос, лучше дать размытый ответ.

Эва смягчилась и положила шприц на металлическую подставку сзади. Слава богу.

– Ладно. Не хочешь – не надо. Тогда едем в больницу. Обувайся, и я тебя подвезу.

– Нечего ехать в больницу из-за пары швов.

– Знаешь, а ты прав. Давай просто оставим открытую рану и понадеемся, что никакая зараза в нее не попадет. В конце концов, стафилококк – это такая мелочь.

А она хороша.

– Я знаю, куда ты клонишь.

– Я? – Эва похлопала ресницами. – Я просто скромный ветеринар. Что я могу затеять с твоей твердой башкой?

Джордан оглядел ее. Платье наизнанку, волосы, растрепанные его собственными руками, и припухшие от поцелуев губы. И пусть сознание Джордана кричало «Секс!» каждый раз, как он на нее смотрел, Эва несомненно была профессионалом своего дела. А еще привела весомые аргументы, которые глупо отвергать.

Вроде тех, что он сам ей выдвинул, когда предлагал поехать с ним или вызвать такси.

– Вот черт, – выругался Джордан вслух и от души. Он, признанный король уловок, как-то позволил загнать себя в тупик. – Надеюсь, в этом шприце, – и с опаской оглядел упомянутый предмет, – не лошадиный транквилизатор? Раз уж я ослиная задница и все такое.

Лишь слегка улыбнувшись, Эва взяла шприц.

– Как бы я ни наслаждалась твоим приступом трипанофобии – так называется боязнь иголок, – спешу успокоить. Здесь ваш обычный лидокаин, повсеместно используемый человеческими врачами. Меня учили, как с ним обращаться, потому что животные – существа непредсказуемые. То клюнут, то укусят. Держу его под рукой. Я уже сто раз себя зашивала.

И да, желудок Джордана при этих словах медленно перевернулся.

– Ладно. – Он подавил тошноту и панику, подымающуюся вместе с желчью. – Ладно. Если торжественно поклянешься забыть о… моей нервозности.

– Обещаю. – Но когда Эва двинулась к Джордану, он поднял руку.

– Еще кое-что.

– Что же? – Эва постаралась не улыбнуться.

Черт, так мило, что он боится маленьких иголок.

Джордан придвинулся, затем притянул Эву еще ближе и провел пальцем по ее носу и губам.

– Когда закончишь, поцелуешь меня, чтобы быстрее зажило.

Невзирая на все самовнушения, мол, нельзя водить шашни с Джорданом, сердце Эвы затрепетало. Перед такими глазами только мертвая устоит.

– Это входит в услуги.

Джордан снова ее поцеловал, на сей раз нежно, и сладкое ощущение разлилось внутри Эвы как мед. Этот поцелуй, так непохожий на предыдущие, затронул в ней что-то глубже желания.

«Так недолго и влюбиться в Джордана Веллингтона».

К счастью, он отвлек ее от опасной мысли.

– Так что, получается, ты целуешь своих пациентов?

– Только тех, кто жалуется и не хочет зашиваться. А теперь садись, синеглазка. – Она похлопала по сиденью раскладного стула рядом. – Минута – и все готово.

Джордан не пошевелился.

– Как ты меня назвала?

– Синеглазка. А что? Само же напрашивается. Уверена, я не первая, кто отмечает эту черту твоей внешности.

– Да, я понял. Просто… – Он осекся.

– Что?

– Ничего.

Джордан тряхнул головой и плюхнулся на стул. И так увлекся, припоминая, где же мог слышать это обращение, что даже не почувствовал иглу.

Глава 13

Почувствовав наступление утра, Эва открыла глаза и с легким смущением обнаружила, что во сне обвилась вокруг Джордана. Пристроила голову на его плечо, переплела ноги и, черт, даже сжимала рубашку у него на груди.

Рубашку. Эва с облегчением погладила упомянутый предмет. По крайней мере, они оба одеты.

«Оделись», – весело поправила она себя. Когда со швами было покончено, атмосфера вечера изменилась. В процессе Эва проветрила голову и напомнила себе, что практичная умная женщина – женщина со здоровым инстинктом самосохранения – не прыгает в постель к врагу. И не пускает его в свою. Ну ладно, технически Джордан сейчас лежал в ее кровати. Однако секса у них все же не было.

Дав понять, что такая перспектива обломалась, Эва почти ждала, что он уйдет.

Но Джордан остался.

И в глубине души – очень глубоко, под толстым слоем самодостаточности, которым Эва пыталась задавить ненужные эмоции – она все-таки ощутила благодарность. «Почему бы чуточку себя не побаловать», – подумала Эва, гладя теплую грудь Джордана. Немножко побыть женщиной, понежиться в безопасности его объятий.

Джордан хороший мужчина. Первый за долгое время, с кем Эва почувствовала себя… хрупкой.

Едва сформулировав мысль, она выругалась. «Ну что я – какая-то дамочка в беде?»

Ладно, может, дамочка, может, ситуация сейчас и подходит под определение беды, но не в этом суть.